Книжное

book

К сожалению, в наши дни из-за роскошных цветных суперобложек часто злостно пренебрегают настоящей одеждой книги — переплётом. Наверно, поэтому многие люди имеют скверную привычку сохранять суперобложку и в ней ставить книгу на полку. Я допускаю это только в том случае, если переплёт очень убог или уродлив; суперобложки должны отправляться туда, куда и пачки от сигарет, — в корзину для мусора.

Читаю сейчас Яна Чихольда — «Облик книги». Роскошно. Радует, что в тексте много личной оценки автора: когда начинал читать, боялся, что это будет безличное академическое изложение. Чихольд явно даёт понять — невозможен успех в своей профессии без страстной и долгой любви к предмету работы.

Автор маниакально любит книги и быстро заражает этим читателя. Начинаешь смотреть на издания с неведомой раньше стороны: всматриваешься в ритм набора строк, в пропорции страницы, замечаешь толщину бумаги, качество печати и т.д.

Признаться, книга заставила передумать свою позицию относительно спора электронные/бумажные книги в сторону последних. Я не считаю, что в падении начитанности виновато всякое там «молодое поколение, приученное к простейшим формам досуга». Я думаю, что за свою непопулярность среди молодёжи сама книжная индустрия и ответственна. Она выпала из рынка — не рекламирует себя, не подстраивается под нового читателя, зачем-то нарочито становится каким-то особенным занятием, когда как раньше читали повально все.

И конечно бешеные цены на издания. За большие деньги человек получает мягкую обложку с дурацкой иллюстрацией, тонюсенькую бумагу и дилетантскую вёрстку. А вот открываю первую попавшуюся старую книгу с полки — том Пушкина — всё на месте, сзади выдавлена цена — 90 копеек.

При сегодняшнем машинном наборе не нужно никаких фокусов, чтобы делать равномерные межсловные пробелы. По любой книге, напечатанной ранее 1700 года, можно видеть, как искусно наборщик управлялся со шрифтами и пробелами в те времена. Тогда не было понятий «издание для библиофилов» или «подарочное издание», качество было в основном на одном уровне.

Возвращаясь к Чихольду — помимо чисто профессиональных знаний, в книге масса интересных мыслей об истории книгопечатания, об отношении к работе, о гармонии и красоте.

Строго симметричные предметы не обязательно совсем уродливы, но они редко бывают по-настоящему прекрасны. Вспомним старые платяные шкафы, на правой дверце которых была настоящая замочная скважина, а на левой — фальшивая. Было время, когда эта поддельная скважина казалась необходимой.