Тренюсь делать штуки в Adobe After Effects — тяжко, да и другой порядок мощностей компьютера уже конечно нужен, чтобы комфортно работать.
Давненько, годика так 3 назад, мне написала девушка по имени Катя. Катая тоже была начинающим музыкантом — клавишницей. Она послушала что-то моё, кажется Cloudy. Ей было интересно, как я придумываю музыку, где черпаю вдохновение, на кого ровняюсь… Настолько, что она даже предложила встретиться. Я всегда говорю людям, спрашивающим у меня нечто такое — вас ждёт разочарование. Разочарование ждало и Катю. Мы встретились в бывшем Буланжери на Лагерном.
Как я сочиняю музыку — да бог его знает. Откуда беру вдохновение? Я не гуляю одинокими вечерами в парках, мало смотрю кино, не знаю ничего из Умберто Эко и не заслушиваюсь Тьирсеном. В моих текстах нет поэзии, а в музыке нет грамоты, порядка или теории. Я ничего не могу объяснить и тем более ничему не могу научить. Это просто выходит.
Катя выяснила, что человек, которого она знала по музыке, не является тем же человеком, что сидел перед ней за столиком. Во всяком случае, последний не взял с собой того музыканта, с которым она хотела встретиться.
Я всегда считал, что единственный правильный метод совершенствоваться в любимом деле — сначала делать — с пламенем, со страстью, а уж потом учиться делать это по науке. Это творчество: из головы идёт обыденное, правильное, из сердца же идёт хаотичное, несовершенное, но куда более близкое к прекрасному.
У меня особо нет никаких рассказов — что, как и почему я делаю. Ну потыкал клавиши, ну подёргал струнки — вроде симпатично, вроде нравится. Вот так и этот трек — Silent. Я ни в коем случае не пианист и не могу захватить слушателя интересной клавишной партией. Но вот послушайте вначале — тишина гудит громче клавиш. А тишина это и есть — микрофон просто стоял в комнате минут пять и с очень задранной чувствительностью записывал комнату. Трек про это. Как если бы мне сказали озвучить темноту. За пианиной всегда есть какие-то призвуки — дело как раз в этом контрасте. Кстати о контрасте — в середине громкая часть — только после неё понятна тишина, гудящая под клавишами.
